|
so:text
|
Граф уже воображал, что Консуэло и Иосиф его собственность и входят в состав его капеллы. Он попросил Гайдна поиграть на скрипке, и так как тому не было никакого основания скрывать своих дарований, юноша чудесно исполнил небольшую, но удивительно талантливую вещь собственного сочинения. На этот раз граф остался вполне доволен.— Ну, тебе место уже обеспечено, — сказал он, — будешь у меня первой скрипкой; ты мне вполне подходишь. Но ты будешь также заниматься на виоле-д’амур, это мой любимый инструмент, я выучу тебя играть на Нём.— Господин барон тоже доволен моим товарищем? — спросила Консуэло Тренка, снова впавшего в задумчивость.— Настолько доволен, — ответил барон, — что если когда-нибудь мне придётся жить в Вене, я не пожелаю иметь иного учителя, кроме него.— Я буду учить вас на виоле-д’амур, — предложил граф, — не откажите мне в предпочтении.— Я предпочитаю скрипку и этого учителя, — ответил барон, проявлявший, несмотря на озабоченное состояние духа, бесподобную откровенность. Он взял скрипку и сыграл с большой чистотой и выразительностью несколько пассажей из только что исполненной Иосифом пьесы. Отдавая скрипку, он сказал юноше с неподдельной скромностью:— Мне хотелось показать, что я гожусь вам только в ученики и могу учиться прилежно и со вниманием. (ru) |
