|
so:text
|
В час, когда Цезарь угас, пожалело и солнце о Риме,Лик лучезарный оно темнотой багровеющей скрыло.Ночи навечной тогда устрашился мир нечестивый.А между тем недаром земля, и равнина морская,И зловещатели псы, и не вовремя вставшие птицыЗнаки давали. Не раз бросалась на нивы циклопов,Горны разбив и кипя, — и это мы видели! — ЭтнаКлубы катила огня и размякшие в пламени камни.Частый оружия звон Германия слышала в небе.К землетрясеньям дотоль непривычные, вдруг содрогнулисьАльпы, в безмолвье лесов раздавался откуда-то голосГрозный, являться порой таинственно-бледные сталиПризраки в тёмную ночь, и животные возговорили.Дивно промолвить! Земля поразверзлась, реки недвижны.В храмах слоновая кость прослезилась и бронза вспотела.Залил леса и понёс на своём хребте сумасшедшемЦарь всех рек Эридан, и стада, и отары с хлевамиОн по полям за собой потащил. Постоянно в то времяНа требухе не к добру проступали зловещие жилы,Алая кровь то и дело текла из фонтанов, и волчийВой по ночам долетал до стен городских на высотах. (ru) |
